ДРЕВНИЕ ПОГОСТЫ КРАЯ

(Продолжение, начало в №23 от 13 июня 2018 г., в №14 от 11 апреля 2018 г., №18 от 9 мая 2018 г.)

Никольский Суглицкий погост Белозерской половины Бежецкой пятины. Располагался к востоку от Воскресенского Лученского погоста Нагорной половины Обонежской пятины (современный город Пикалёво). Граница между погостами проходила западнее деревни Чудцы. Речки Хвоенка и Голоденка, текущие к югу от деревни на восток, относились к Суглицкому погосту.

В междуречье речки Таборки, притоке Голоденки и речки Тушемельки, извиваясь меж болот, протекает речка Суглинка, впадающая в речку Шиголку, и далее через Забельское озеро в крупный водоём края – Вожанское озеро. В среднем течении речки Суглинки с древних времён находился центр Никольского Суглицкого погоста.

На востоке от территории погоста за рекою Лидь, за крупными массивами болот находился погост Ильинский в Люботине, расположенный на речке Люботинке – притоке реки Внины. На юго-востоке к Суглицому погосту примыкали земли Богородицкого Смердомльского погоста, а на юге за рекой Тюшемлей (Тушемелькою) находился Егорьевский (Георгиевский) Озеревский погост.

Территория Суглицкого погоста была привлекательной для расселения с древнейших времён. Здесь находятся археологические памятники, охватывающие по времени несколько тысячелетий, от раннего неолита до средневековья. Широко представлены жальничные погребения XII-XIV веков, в том числе с каменными крестами. Новгородским археологом И. Романцевым каменные кресты с надписями зафиксированы на жальнике в исчезнувшей ныне деревне Раменье.

Новгородская боярская колонизация края привела к тому, что единоличным хозяином на территории Суглицкого погоста в середине XV века становится новгородский боярин Олферий Иванович Офонасов. Местные крестьяне были вынуждены не только арендовать землю под пашню и сенокос, но и платить оброк в 10 гривен за рыбную ловлю в двенадцати наиболее крупных озёрах погоста.

Описания погостов Бежецкой пятины составлены в новгородских писцовых книгах XV века. Однако описание Суглицкого погоста в писцовой книге 1498/99 (7007) года письма Василия Григорьевича Наумова и Семена Захарьина сына Дятлова не сохранилось. Лишь небольшие, приведённые выше, сведения о погосте сохранились в Платёжной книге Бежецкой пятины, составленной на основании писцовой книги 1498/99 года.

На протяжении XVI века в Суглицком погосте были размещены в поместьях представители дворянского войска московских государей, в том числе татар-новокрещенов, после присоединения Иваном Грозным Казанского ханства к Московскому государству.

Сохранились документы 1572 года об отделе поместий в Суглицком погосте подъячим Василием Коломенским татарам-новокрещенам Башье мурзе Кутлеярову и Мамкечу Алкечеву. В их имения вошли деревни Колягино, Онтоновская, Михеевская, Брюхово, Козлово, Батюхино, Хвостово, Ульяново, Мазалова, Воронцово и Щётнево. Время скрыло память об этих деревнях далёкого прошлого. Нет признаков сохранения данных названий в местной топонимике на территории Суглицкого погоста. Кроме деревень помещики получили сенокосные угодья, выделенные на берегах местных рек.

Особо разбросанное имение досталось Зенеяку Алишевскому. Выделенные ему пашни и сенные покосы располагались по берегам нескольких рек от Голоденки на западе, по реке Соминке в центре и по реке Лиди на востоке.

Прожиточное имение, в несколько урезанном виде, было отведено подъячим Василием Коломенским новокрещенке Татьянке Розгельдеевой, оставшейся без отца. Право владения поместьем оставалось за ней на период до выхода замуж. О последующей судьбе поместья можно узнать из писцовой книги 1583 года, в которой приведена следующая запись: «…дано в поместье Татарину Бурундуку Бурнашеву сыну Кулушеву из порожжих (порожних) земель остаток новокрещеновского Федоровского поместья Розгилдеева…». В 1572 году тем же подъячим Василием Коломенским была отведена часть поместья казанскому татарину Канделею Мамаеву в Никольском Суглицком погосте. В выделенную часть, кроме пашни и сенокосов в разных местах погоста, вошла деревня Калиткино, которая ассоциируется с усадьбой Калитки генерал-майора И.Д. Мамаева. Несомненно, Канделей Мамаев является предком генерала, в числе первых татар-новокрещенов обосновавшихся в Суглицком погосте, а усадище Калитки является родовым гнездом Мамаевых на протяжении нескольких столетий.

В актовом материале 1572 года, составленном В. Коломенским, приводится имя священника Никольской Суглицкой церкви Симеона Иванова. По данным писцовой книги 1581-1583 гг., составленной князем Василием Андреевичем Звенигородским и подьячим Игнатием Сергеевым, причт данной церкви состоял из попа Василия Иванова, церковного дьячка Ивашки Семенова, пономаря Иванко, проскурни Окулины и сторожа церковного Илейки. Церковь была обеспечена полностью образами (иконами), книгами, свечами, ризами и сосудами. На погосте стоял двор для остановки в нём суглицких татар-помещиков и крестьян из отдалённых усадищ и деревень погоста.

О самой церкви в писцовой книге написано: «…А на погосте церковь Николы Чюдотворцадревена на каменное дело…», что позволяет некоторым современным краеведам и прихожанам утверждать, что она была деревянная на каменном основании, а для некоторых вообще являлась двухэтажной – первый этаж каменный, а второй – деревянный.

Однако это не так. Историк архитектуры, художник и академик Игорь Грабарь в III томе Истории русского искусства (1955 г.) на основе новгородских провинциальных церквей обосновал тип данных храмов.

Деревянная церковь, поставленная на «каменное дело», на погосте в Суглицах, как и в соседнем Озереве, в плане имела главный четырёхугольный (квадрат) сруб или «четверик». С восточной стороны к «четверику» был прирублен небольшой алтарь, а с западной прямоугольная пристройка – трапезная. Особенностью церквей данного типа являлось их покрытие. Основной объём церкви был перекрыт пофронтонно, на два ската с каждой стороны (всего 8 скатов), подобно каменным церквям новгородского типа XIV-XVI вв. Завершался храм небольшим срубом – восьмериком, на котором был водружён шатрик с главкой. Таким образом, церковь как бы повторяет тип каменного храма гармоничными пропорциями и всем своим обликом.

Тщеславие сельских прихожан, желающих иметь храм не хуже городского, удовлетворялось сравнительно малыми средствами. Церкви «на каменное дело» повсеместно строили в новгородских землях, но со временем они вышли из употребления из-за сложности сооружения деревянных многоскатных крыш и проблем с протечками при осадках, а также из-за запрещения их строительства со стороны церковных иерархов, подобно более позднему запрещению на строительство шатровых храмов.

Положение крестьян в погостах края в царствование Ивана Грозного постепенно изменилось. Постепенно их статус приближался к статусу крепостных крестьян, которыми они стали согласно соборному уложению 1649 года. Столетием раньше у крестьян было право уйти от помещика, рассчитавшись с ним за аренду земли. Крестьяне выбирали своих должностных лиц – старост, сотских, десятских. Государственные налоги они платили независимо от помещиков.

В XVI веке появились новые мелкие единицы государственного управления – губы. Губой управлял губной староста, дела вёл губной дьяк, также избирались один или несколько целовальников, которые занимались полицейской работой. Они ловили и наказывали воров и разбойников. В 1572 году территория Суглицкого погоста входила в зону действия целовальников Ивана Остафьева и Омельяна Фомина.

Сотскими на данный период были избраны Онкип Константинов и Ондрон Иванов. В сферу их деятельности входила также задача беречь и охранять государственные земли, оставшиеся свободными после очередного выделения их помещикам в качестве поместий. Им поручалось также поселить в пустые деревни старых и вновь прибывших крестьян.

Хозяйственное разорение конца XVI века также коснулось и Суглицкого погоста. С целью укрепления положения дворян в 1590 году 6 декабря царь Федор Иоаннович, по инициативе Бориса Годунова, издал указ, запрещавший переходы крестьян от одного владельца к другому. В стране накапливалось недовольство данным обстоятельством. Через десять лет правительство ввело «урочные годы», во время которых крестьяне могли уходить от прежнего владельца к другому.

В конце XVI века в Суглицком погосте вспыхнул конфликт в семье казанского татарина Алеса Маласьянова после его смерти. Вдове Алеса Маласьянова, проживающей с тремя дочерями Ветлетлеею, Бакшандою и Бурнашью, было велено отделить прожиточное имение «на-перед, сряду и содного», а её пасынку Аблаю Алееву – выделить оставшуюся часть имения «после».

Отдельщик имений подъячий Офонасий Михайлов вступил в сговор с Аблаем Алеевым и в нарушение правительственной грамоты выделил ему лучшие земли и лучших крестьян. Вдова Апсекея Маласьянова подала новую жалобу на передел имения. Конфликт между мачехой и пасынком сказался на их крестьянах.

Пользуясь указом Бориса Годунова о крестьянском выходе осенью 1601 года, местные крестьяне стали уходить из поместья Апсикеи Маласьяновой и Аблая Алеева. Из 19 крестьян и бобылей, проживающих в поместье, осталось всего 10 крестьян, а приближающийся следующий выходной год мог вообще оставить поместье без крестьян.

Все вышедшие от Апсикеи Маласьяновой и Аблая Алеева крестьяне оказались в соседних поместьях. Так к новокрещену Бурнушу Кулушеву пришли три крестьянина – Куземка Мокеев, Кирилко и Степанко Кнутовы, к Ахметю Ахматову – Олексейко и Онкип Прокофьевы, к Бузунаку Мивкоманову – Миша Сафонов и Гриша Савин, к Мартыну Зенебякову – Левка Васильев и к Еналею Утешеву перешёл Куземко Васильев.

Таким образом, крепкое имение новокрещена Алеса Маласьянова с центром в деревне Темниковской на реке Сомине (впоследствии деревня Тюменская – часть села Сомино), имеющее не только пашенных крестьян, но и занимающихся ремеслом (кузнец Ондрюшко Савельев, швец Иванко Иванов), из-за родственной распри пришло в упадок. Крестьяне, пользуясь случаем, ушли к другим помещикам, невзирая на национальную принадлежность новоиспечённых дворян-новокрещен.

Процесс превращения последних в российских дворян начался с момента получения поместий в русских землях. Ход привлечения татар на русскую службу Иваном Грозным после присоединения Казани оказался правильным. Большинство из них верно служили новому отечеству. Пример татар, размещённых в Никольском Суглицком погосте, подтверждает данное обстоятельство. В ходе Смутного времени суглицкие татары приняли участие в обороне Тихвина от шведов-интервентов. Об этом свидетельствует награды, выданные из Москвы шести суглицким татарам за «тифинское осадное сидение» во главе с Ахметем Ахмановым, ранее упомянутыми в судебном деле татарки Апсикеи Маласьяновой с её пасынком.

Тяжёлые годы Смутного времени начала XVII века Никольский Суглицкий погост пережил сравнительно легче соседних погостов. Особых случаев разорения деревень в данный период на территории погоста в краеведческой литературе не отмечено.

Леонид СТАРОВОЙТОВ.